«Хитрый Митрий»: системно-языковые и культурные коннотации одного личного имени
Статья посвящена семантической реконструкции языковых единиц, образующих онимо-апеллятивный комплекс с именем Дмитрий (включая его варианты: Митрий, Митя, Митька, Минька). Это апеллятивные лексемы, имеющие различную референцию (хитрый Митрий ‘хитрец, пройдоха’, митя ‘бабочка’, митька-зуй ‘птица кули...
| Published in: | Вопросы ономастики |
|---|---|
| Main Authors: | , |
| Format: | Article in Journal/Newspaper |
| Language: | Russian |
| Published: |
Издательство Уральского университета
2019
|
| Subjects: | |
| Online Access: | http://hdl.handle.net/10995/81317 https://doi.org/10.15826/vopr_onom.2019.16.4.046 |
| Summary: | Статья посвящена семантической реконструкции языковых единиц, образующих онимо-апеллятивный комплекс с именем Дмитрий (включая его варианты: Митрий, Митя, Митька, Минька). Это апеллятивные лексемы, имеющие различную референцию (хитрый Митрий ‘хитрец, пройдоха’, митя ‘бабочка’, митька-зуй ‘птица кулик’ и др.), а также именные компоненты фразеологизмов — (его и) митькой звали, диал. (его и) митька прял ‘о ком-л., внезапно исчезнувшем, сбежавшем’ и др. Особое внимание уделяется анализу внутренней формы фразеологизмов: см. также (его и) минькой (минкой) звали; (его и) витька (ванька) прял, кутька (тучка) прял(а). Автор излагает существующие гипотезы их происхождения (В. М. Мокиенко, М. Э. Рут и др.) и предлагает собственную интерпретацию. В ее основе — предположение о возможности взаимодействия различных уменьшительных форм имени Дмитрий (и, возможно, Михаил > мин(ь)ка) в рамках одного морфо-семантического поля с разными глагольными основами — поминать, ср. поминай как звали (версия В. М. Мокиенко), и минуть, миновать. Этимологизация фразеологизма (его и) митька прял и его вариантов учитывает омонимию (возможно, гомогенного характера) глаголов прясть, прянуть и прясть, пряду, а также многозначность самого устойчивого выражения, которое может описывать разные ситуации пропажи — «динамическую» (исчезнувший — субъект действия) и «посессивную» (соответственно, исчезнувший — объект действия). В данном случае «ключом» к разгадке внутренней формы фразеологизма может служить один из его вариантов в дочерних говорах — кутька прял(а) (при кутька ‘собака, щенок’, ‘курица, цыпленок’), т. е. «исчезнуть = убежать прочь, как курица или собака» (версия М. Э. Рут). В заключении делаются выводы о наличии у личного имени Дмитрий системно-языковых (непрецедентных) и культурных (прецедентных) коннотаций, их содержании и возможной проекции в языковом сознании на образ носителя имени. The article focuses on the semantic reconstruction of language units forming proprioappellative complex with the Russian name Dmitry and its variants (Mitry, Mitya, Mit’ka, Min’ka). These are dialectal appellatives with different meanings, e.g. khitry Mitry ‘a tricker,’ mitya ‘a butterfly,’ mit’ka-zuy ‘a sandpiper,’ as well as idiomatic expressions, e.g. (yego i) mit’koy zvali <his name was mit’ka>, (yego i) mit’ka pryal <mit’ka spun (him)> ‘about someone who suddenly disappears, runs away’. Special attention is paid to the analysis of the internal form of phraseological units represented by several variants, e.g. yego i min’koy / minkoy zvali <his name was min’ka / minka>, yego i vit’ka / van’ka pryal <vit’ka / van’ka spun him>, kut’ka / tuchka pryal(a) <kut’ka / tuchka spun>. The author discusses the hypotheses elaborated by Valery Mokienko, Maria Ruth, and others, and offers her own interpretation of such units. The main point is the possibility of interaction, within one and the same morphosemantic field, of various diminutive forms of the name Dmitry (and possibly Mikhail > min’ka) with different verbal bases — pomnit’ ‘to remember,’ cf. pominay kak zvali <remember what his name was> according to the version of Valery Mokienko, and minut’, minovat’ ‘to pass’. The proposed etymology of the set phrase (yego i) mit’ka pryal <mit’ka spun (him)> and its variants considers the homonymy (possibly homogeneous) of the verbs priast’, prianut’ ‘to rush, to slip away’, and priast’, priadu ‘to spin’, as well as the polysemy of the idiom itself, which can describe different situations of loss — the “dynamic” (disappearing of the subject of action) and the “possessive” (disappearing of the object of action). In this case, the key for the idiom’s internal form can be found in one of the daughter dialects — kut’ka pryal(a) <kut’ka spun>, where kut’ka means ‘dog, puppy, hen, chicken,’ i.e. “disappear = run away like a chicken or a dog” (Maria Ruth’s version). The author concludes, that the personal name Dmitry has systemic linguistic (non-precedent-based) and cultural (precedent-based) connotations and discusses their value and possible projections on the language image of the name bearer. Исследование выполнено в рамках проекта 34.2316.2017/4.6 («Волго-Двинское междуречье и Белозерский край: история и культура регионов по лингвистическим данным»), поддержанного Минобрнауки РФ. The research was carried out within the project 34.2316.2017/ПЧ “The Volga-Dvina Interuve and the Belozerye Area: History and Culture of Regions according to Linguistic Data” supported by the Russian Ministry of Higher Education and Science. The author is very grateful to Elena Berezovich and Olga Mishchenko for their comments on the paper and valuable recommendations that the author tried to follow while preparing the manuscript for publication. |
|---|