ДАОСИЗМ КАК КОНСТАНТА В ТВОРЧЕСТВЕ В. ПЕЛЕВИНА : TAOISM AS A CONSTANT IN THE VICTOR PELEVIN’S WORKS

• Main Author: Исянь Чжан
• Format: Report
• Language: unknown
• Published: Мир русского слова 2021
• Subjects: В. ПЕЛЕВИН; ДАОСИЗМ; ФИЛОСОФИЯ; ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ; ОБРАЗ; ДУХОВНОЕ; Tundra; Тундра
• Online Access: https://dx.doi.org/10.24412/1811-1629-2021-2-68-73; https://cyberleninka.ru/article/n/daosizm-kak-konstanta-v-tvorchestve-v-pelevina

Даосизм, считаясь экзотической философией, стал одним из популярных культурных явлений на Западе. В таком же контексте он воспринимается в русской постмодернистской литературе. Наиболее примечательно раскрываются образы и мотивы культуры даосизма в творчестве В. Пелевина, который знаком с дзэн-буддизмом и китайской классической литературой. Статья посвящена осмыслению и выявлению значения философии и эстетики даосизма в постмодернистской поэтике В. Пелевина. В статье исследуются пространственно-временные отношения, образы персонажей и образы-символы как значимые компоненты дискурса В. Пелевина в произведениях «СССР Тайшоу Чжуань», «Чапаев и пустота», «Нижняя тундра», «Запись о поиске ветра» и «Священная книга оборотня». Исследование показало, что В. Пелевин создает своеобразную трансформацию времени и пространства, яви и сна, характеризующую отсутствие четкой границы между иллюзией и реальностью, опираясь на философию «духовной свободы» Чжуанцзы и известную аллегорию «Сна Чжуан-цзы». Вместе с тем в создании образов таких персонажей, как ученик мудрец, император-сумасшедший Юань Мэн, оборотень лисы А Хули, писатель не только обращается к понятиям «совершенный мудрец», Дао, ИньЯна и «естественность» из даосских книг «Дао дэ цзин» и «Чжуан-цзы», но и заимствует подобие двусмысленных и туманных фраз Лао-цзы. Особое внимание уделяется контакту оборотня лисы А Хули и оборотня волка Александра, который отмечен метафорическим столкновением восточной старинной духовной культуры и западной постиндустриальной культуры. Кроме того, исследование ряда даосских образов-символов и метафор, в том числе классический круг Инь-Ян, порошок пяти камней, флейта, варган оказались значимыми для выявления влияния даосизма на построение мотивной структуры и акцент духовного совершенства человека в современной реальности. Также отмечается, что даосизм частично перемещается в мифопоэтическую сферу В. Пелевина, создавая авторский неомиф. Таким образом, даосизм может быть назван константой художественного мира В. Пелевина. : The author argues that Taoism, although being considered the exotic philosophy, has become one of the prevalent cultural phenomena in the West, and in the same context it is also perceived in Russian postmodern literature. The images and motives of Taoism are revealed most notably in the works by Victor Pelevin, the writer familiar with Zen Buddhism and Chinese classical literature. The article is devoted to comprehending and revealing the meaning of philosophy and aesthetics of Taoism in Pelevin’s postmodern poetics. The author examines spatio-temporal relations, images of characters and images-symbols as signifi cant components of Pelevin’s discourse in such works as “Tai Shou Chuan USSR”, “Buddha’s Little Finger” (“Chapayev and Void”), “The Low Tundra”, “Wind Search Record” and “The Sacred Book of the Werewolf ”. Th e study concludes that Pelevin creates the unique transformation of time and space, reality and dream, relying on the philosophy of “spiritual freedom” Chuang-tzu and the well-known allegory of “Chuangtzu’s Dream”. The absence of a clear boundary between illusion and reality in Pelevin’s works can be accepted as a characteristic reception of Taoism. Meanwhile, in creation of such images as the pupil and the sage, the lunatic emperor Yuan Meng, and the foxy werewolf A Huli, Pelevin addresses not only to such notions as “a perfect sage”, Tao, Yin and Yang and “naturalness” from “Tao Te Ching” and “Chuang-tzu”, but also borrows ambiguous and obscure Lao-tse phrases. The study pays particular attention to the contact of the foxy werewolf A Huli and the werewolf Alexander, which is marked by the metaphorical clash of ancient Eastern spiritual and Western post-industrial cultures. Besides, the analysis of a number of Taoist images-symbols and metaphors, such as the classic Yin-Yang circle, five minerals powder, fl ute, jew’s-harp, plays significant roles in revealing Taoism’s influence on Pelevin’s motive structure and emphasizing human spiritual perfection in modern reality. The author also concludes that Taoism partially moves into the mythopoetic sphere of Pelevin’s art, creating the writer’s neomyth. Thus, Taoism can be called a constant of Pelevin’s works.