Постсоветский переход на Дальнем Востоке России в вербальных и визуальных источниках: сходство и различия : THE POST-SOVIET TRANSITION ON THE RUSSIAN FAR EAST IN VERBAL AND VISUAL SOURCES: SIMILARITY AND DIFFERENCES

• Main Author: Ковалевская Ю. Н.
• Format: Report
• Language: unknown
• Published: Архонт 2018
• Subjects: исторические источники; 1990-е гг.; Дальний Восток России; «документы человеческой жизни»; постсоветское общество; повседневность; кризис; демодернизация; historical sources; 1990-s; the Russian Far East; "documents of human life"; post-Soviet society; everyday life; adaptation practices; crisis; demodernization; Sakhalin
• Online Access: https://dx.doi.org/10.24411/2587-9464-2018-00021; https://cyberleninka.ru/article/n/postsovetskiy-perehod-na-dalnem-vostoke-rossii-v-verbalnyh-i-vizualnyh-istochnikah-shodstvo-i-razlichiya/pdf

Цель статьи – выявить различия в обыденном восприятии постсоветских реформ, которые фиксируются разными типами источников, полученными в рамках одного исследовательского проекта. Полевые источники (сочинения, интервью, фотографии) были собраны в 2012–2017 гг. во время поездок по Приморскому и Хабаровскому краям, Амурской и Сахалинской областям. С помощью качественных методов выделены группы фактов, которые являются событиями, инвариантными для всех источников, и явления, которые зафиксированы в источниках одного типа, но нерелевантны для других. Сравнение визуальных и вербальных источников (аудиои письменных) позволяет также выявить зазор между фактом и его интерпретацией, или, вернее, между различными типами интерпретаций пережитого опыта. Общий анализ комплекса источников позволяет проследить не только значимые события, но и рутинные, обыденные практики, которые фиксируются случайно, а также скрытые смыслы, которые можно понять только из общего контекста. Определено, что наиболее повторяющимся сюжетом во всех видах источников является разрушение советских индустриальных структур, которые являлись не только основой повседневного жизнеобеспечения, но и социальными и культурными доминантами местного сообщества. Кризис повседневности и аномия/«беспредел» становятся центром нарратива о 1990-х гг., что объясняется как реальным травматическим опытом, так и законами повествовательного жанра, где эти «события» играют роль сюжетной кульминации. В визуальных источниках фиксируется не только деградация материальной среды, крайняя неравномерность и дисгармония современного социального пространства, но и приметы реновации старых советских объектов, а также совершенно новые предметы и отношения, в которых, собственно, и реализованы достижения современности. Общим контекстом всех источников является восприятие 1990-х гг. как «революции перераспределения», в которой Дальний Восток как регион и большинство его жителей стали жертвами «демодернизации сверху» и утратили значительную часть материальных и символических ресурсов. : The objective of the article is to identify differences in the ordinary perception of post-Soviet reforms, which are recorded by different types of sources obtained within the framework of a single research project. Research materials (short memoirs, interviews, photographs) were collected in 2012-2017 during the field studies in Primorskii Krai, Khabarovsk Krai, Amur Oblast and Sakhalin Oblast. With the qualitative methods, the author identifies groups of facts that are invariant events for all sources as well as phenomena that are fixed in the sources of one type, but irrelevant to others. Comparison of visual and verbal sources (audio and written) also makes it possible to reveal the gap between the fact and its interpretation, or rather between the various types of interpretations of the experience. The general analysis of the complex of sources allows us to trace not only significant events, but also routine, everyday practices that are recorded accidentally, as well as hidden meanings that can be understood only from the general context. It is determined that the most repetitive plot in all types of sources is the destruction of Soviet industrial structures, which were not only the basis of daily life support, but also social and cultural dominants of the local community. The crisis of everyday life and anomie/"bespredel" become the center of the narrative about the 1990s, which is explained by both the real traumatic experience and the laws of the narrative genre, where these "events" play the role of a plot culmination. The visual sources record not only the degradation of the material environment, the extreme unevenness and disharmony of the modern social space, but also the signs of renovation of old Soviet objects, as well as entirely new objects and relationships in which, in fact, the achievements of the present are realized. The general context of all sources is the perception of the 1990s as a "redistribution revolution" in which the Far East as a region and most of its inhabitants became victims of "demodernization from above" and lost much of their material and symbolic resources.