МЕТОДЫ ЛЕЧЕНИЯ И ИСХОДЫ ПРИ МЕСТНО-РАСПРОСТРАНЕННОМ РАКЕ ЛЕГКОГО III СТАДИИ: ПОПУЛЯЦИОННЫЙ АНАЛИЗ

• Main Authors: Вальков, Михаил, Скрипчак, Юрий, Соловьева, Екатерина, Вальков, Андрей, Асахин, Сергей
• Format: Text
• Language: unknown
• Published: Федеральное государственное учреждение «Российский научный центр рентгенорадиологии Федерального агентства по высокотехнологичной медицинской помощи» 2014
• Subjects: РАК ЛЕГКОГО III СТАДИИ,ВЫБОР МЕТОДА ЛЕЧЕНИЯ,ПОПУЛЯЦИОННЫЙ АНАЛИЗ,STAGE III LUNG CANCER,CHOICE OF TREATMENT,POPULATION-BASED STUDY; Meier; Arkhangelsk; Архангельск*
• Online Access: http://cyberleninka.ru/article/n/metody-lecheniya-i-ishody-pri-mestno-rasprostranennom-rake-legkogo-iii-stadii-populyatsionnyy-analiz; http://cyberleninka.ru/article_covers/15736237.png

Цель оценить частоту применения основных методов лечения и выживаемость больных РЛ III стадии на основе популяционных данных АОКР за период с 2000 по 2013 гг. Материалы и методы. Анонимизированные данные обо всех случаях злокачественных новообразований трахеи, бронхов и легкого (C34) III стадии в Архангельской области (АО) в 20002013 годах были извлечены из базы данных Архангельского областного канцер-регистра (АОКР). Сформированы три группы больных, получавших хирургическое/комбинированное лечение (Х/КЛ), лучевое/химиолучевое (ЛТ/ХЛТ) лечение, либо химиотерапию (ХТ). Рассчитывали наблюдаемую общую (ОВ) и опухолеспецифическую (ОСВ) выживаемость актуарным методом, методом Каплана-Майера, различия оценивали логранговым методом. Для анализа степени влияния на ОСВ исходных факторов использована регрессионная модель пропорциональных рисков Кокса. Результаты. Всего Х/КЛ, ЛТ/ХЛТ, ХТ получили 135 (6,7%), 384 (19,0%), 321 (15,9%) больных РЛ III стадии, соответственно. Сведения о лечении отсутствовали у 1180 (58,4%). Медиана времени наблюдения, ОВ и ОСВ для всей когорты составили 8,2 года, 7,0 (95% доверительный интервал (95% ДИ) 6,5-7,5) и 7,3 (95% ДИ 6,7-7,9) мес. соответственно. Медиана выживаемости для пациентов, получавших Х/КЛ, ЛТ/ХЛТ, ХТ при мелкоклеточном РЛ составили 8,9 (95% ДИ 7,110,7), 13,0 (95% ДИ 11,4-14,6), 6,1 (95% ДИ 5,8-9,0) месяцев, P<0,0001. В множественной регрессионной модели ХЛТ имела преимущество перед ХТ (ОР=2,36, 95% ДИ 1,44-3,89) и симптоматическим лечением (ОР=2,56, 95% ДИ 1,69-3,87). При немелкоклеточном РЛ медиана выживаемости после Х/КЛ, ЛТ/ХЛТ, ХТ составила 14,4 (95% ДИ 10,4-18,4), 15,2 (95% ДИ 13,616,8), 8,1 (95% ДИ 6,1-10,1) месяцев, P<0,0001. Независимыми факторами благоприятного прогноза в модели множественной регрессии были Х/КЛ и ЛТ/ХЛТ сравнительно с ХТ, женский пол, возраст 70 лет и старше сравнительно с возрастом менее 50, локализация в долях/долевых бронхах сравнительно с трахеей и главными бронхами, ША стадия. Заключение. Специальное лечение при III стадии РЛ применяется чаще, чем в среднем в России, но значительно реже, чем в западных странах, главным образом за счет меньшего использования ЛТ с паллиативной целью. При РЛ III стадии ЛТ/ХЛТ не менее эффективна, чем Х/КЛ и дает преимущество в выживаемости сравнительно с ХТ и симптоматическим лечением. Objective: to assess the pattern of care and survival of Stage III lung cancer patients on the population-based data from Arkhangelsk Regional Cancer Registry (ARCR) for the period from 2000 to 2013. Materials and methods. Anonym data on all cases of the III stage malignant neoplasms of the trachea, bronchus and lung (C34, LC) observed in the Arkhangelsk Region (AO) from 2000 to 2013 were extracted from the database of the ARCR. Depending on treatment received, the patients were divided into surgical/combined therapy (S/CT), radiotherapy/chemoradiation (RT/CRT) and chemotherapy (CT) groups. Overall (OS) and LC-specific (LCSS) survival were calculated using actuarial and Kaplan-Meier methods, the differences were evaluated by log-rank. Cox proportional hazard model was used to determine the impact of initial characteristics on LCSS. Results. Altogether, S/CT, RT/CRT, and CT were received, respectively, by 135 (6.7%), 384 (19.0%), 321 (15.9%) patients with stage III lung cancer. Information about the treatment was not available in 1180 (58.4%) patients. That probably indicates the presence of contraindications to the special treatment. The median follow-up, OS., and LCSS for the entire cohort were, respectively, 8.2 years, 7.0 (95% confidence interval (95% CI) 6.5-7.5) and 7.3 (95% CI 6.7-7.9) months. The median survival for the patients treated with S/CT, RT/CRT, and CT in small cell LC were 8.9 (95% CI 7.1-10.7), 13.0 (95% CI 11.4-14.6), and 6.1 (95% CI 5.8-9.0) months, respectively, P <0.0001. In the multivariate regression model, CRT brought higher survival in comparison with chemotherapy (OR = 2.36, 95% CI 1.44-3.89) and symptomatic treatment (OR = 2.56, 95% CI 1.69-3.87). Among non-small cell LC patients, the median survival after S/CT, RT/CRT, and CT was 14.4 (95% CI 10.4-18.4), 15.2 (95% CI 13.6-16.8), 8.1 (95% CI 6.1-10.1) months, respectively, P <0.0001. Surgical/combined treatment and RT/CRT compared to CT; female vs male gender; age of 70 years and older vs younger than 50; the location in the lobe/lobar bronchus vs the trachea and main bronchus as well as stage IIIA vs more advanced stage IIIB all were shown to be independent predictors of favorable prognosis in the multiple regression model. Conclusion. Specific treatment for Stage III lung cancer is less common in Russia than in Western countries, mainly due to less frequent use of palliative radiotherapy. For Stage III lung cancer, RT/CRT treatment was not inferior to the S/CT one and showed a better survival compared to CT alone and symptomatic treatment.