К вопросу об историчности древнеиндийских текстов (на примере Ригведы)

• Main Author: Перзашкевич, О. В.
• Format: Article in Journal/Newspaper
• Language: Russian
• Published: Минск : БГУ 2018
• Subjects: ЭБ БГУ::ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ::История. Исторические науки; Indian; Monument The; The Monument; Крайн*
• Online Access: http://elib.bsu.by/handle/123456789/207283

Рассмотрению подлежит древнейший из всех известных на сегодня (по крайней мере, из тех, которые читаются) индийских памятников – Ригведа, историчность которого является одной из фундаментальных проблем современной науки. Рассматриваются сам существующий текст памятника (прежде всего указания на географические, материальные и астрономические объекты), комментарии к тексту (относящиеся к ведийской и более поздним традициям), ранние записи Ригведы, а также соответствующие данные, полученные археологами, лингвистами, геологами, искусствоведами, астрономами и генетиками к настоящему времени. Для определения историчности памятника предлагается специальный алгоритм, включающий в себя описание внешнего вида памятника, а также места и времени его обнаружения; исследование внешнего вида памятника и анализ полученных данных; анализ содержания памятника с точки зрения его указаний на локализацию во времени и пространстве; выводы по каждой составляющей, а также общий вывод. Рассмотрение Ригведы, проведенное таким образом, позволяет заключить, что современное состояние наших знаний о хронологии и географической локализации Ригведы указывает на то, что она является памятником, отражающим реалии северной части Индийского субконтинента как минимум III–II вв. до н. э., а скорее всего, и IV в. до н. э. и, возможно, даже V в. до н. э. The present paper touches one of the most ancient of all known for today (at least, what one can read) Indian monuments – the Rigveda. Its historicity is one of the fundamental problems of modern science, and it is the subject to consideration. The research revises: a) the existing text of a monument (first of all, its indications on geographical, material and astronomical objects), b) comments to the text (including Vedic and later traditions), c) earliest records of Rigveda, and also 4) the corresponding contemporary data received by archeology, linguistics, geology, cultural studies, astronomy, genetics. To define historicity of the monument, the author offers a special algorithm. Its includes: a) the description of the monument external view (as it is known to us, with the place and time of its finding), b) the research of the monument external view and analysis of the data received, c) the analysis of the monument content towards its indications on the time and space; 4) conclusions on each previous point, and also the general conclusion. Our contemporary knowledge on chronology and geographical localization of Rigveda allows to conclude, that the monument contains realities of the Northern part of Indian subcontinent, and the described took place, at least, in III–II millennium BC, and, what is most likely, also in IV millennium BC, and, probably, even in V one. = Разгляду падлягае самы старажытны з усіх вядомых на сёння (прынамсі, з тых, якія чытаюцца) індыйскіх помнікаў – Рыгведа, гістарычнасць якога з’яўляецца адной з фундаментальных праблем сучаснай навукі. Даследуюцца сам тэкст помніка (у першую чаргу ўказанні на геаграфічныя, матэрыяльныя і астранамічныя аб’екты), каментарыі да тэксту (якія адносяцца да ведыйскай і позняй традыцый), раннія запісы Рыгведы, а таксама адпаведныя даныя, атрыманыя археолагамі, лінгвістамі, геолагамі, мастацтвазнаўцамі, астраномамі i генетыкамі на цяперашнi час. Для вызначэння гістарычнасці помніка прапанаваны спецыяльны алгарытм, які ўключае ў сябе апісанне выгляду помніка, а таксама месца і часу яго выяўлення; даследаванне выгляду помніка і аналіз атрыманых даных; аналіз зместу помніка з пункта гледжання яго ўказанняў на лакалізацыю ў часе і прасторы; высновы па кожным складніку, а таксама агульная выснова. Зроблены вывад, што сучасны стан нашых ведаў пра храналогію і геаграфічную лакалізацыю Рыгведы сведчыць пра тое, што яна з’яўляецца помнікам, які адлюстроўвае рэаліі паўночнай часткі Індыйскага субкантынента прынамсі III–II стст. да н. э., а хутчэй за ўсё IV ст. да н. э. ці, магчыма, нават V ст. да н. э.